«Живем и помним»

Номинация:     сочинение         «Проблема нравственного выбора в произведениях о Великой Отечественной войне»

Долганова Екатерина Олеговна

МОУ СОШ № 21

10 «Б» класс,

 16 лет

 Учитель: Боярская Ю.Ю

Телефон: 62-35-42

        Шестьдесят пять лет минуло с той поры, когда отгремел салют, возвестивший о нашей победе в Великой Отечественной войне, но память вновь и вновь возвращает нас в огненные военные годы.

   Сегодня военная тема в литературе воспринимается как глубоко современная. Потому уже, что во время войны обнажались коренные, сущностные устои жизни, до конца обнаруживалось, чего стоит человек, что может он.

    В традициях русской классики война предстаёт как нечто противоестественное, противное самой природе человека. Именно так воспринимается война и в произведениях российских писателей. С другой стороны, через трагическое прозревается героический характер народа, ведущего справедливую войну против захватчиков, посягнувших на честь нашей Родины.

    Особенности изображения мира и человека в литературе о войне обусловлены в первую очередь характером битвы с фашизмом: это была народная, отечественная война, и подвиг одного человека был частью всенародного подвига.

      И сегодня все острее желание понять, какой урок извлекло человечество из самой страшной войны. Путь к истине труден, и нет ему конца. Вехами на этом пути становятся для человека его поступки, диктуемые желанием сделать единственно  достойный человека выбор даже тогда, когда грозит гибель. Как делает этот выбор Степанида Богатько в повести В. Быкова «Знак беды». Чувство человеческого достоинства потому так дорого ей, что досталось ценой всей трудно прожитой жизни. Сполна испытав на себе бесчеловечность, жестокость тех порядков, что насаждают на оккупированной ими земле гитлеровцы, она твердо знает одно: «За свою трудовую жизнь она все-таки познала правду и по крохам обрела свое человеческое достоинство. А тот, кто однажды почувствовал себя  человеком, уже не станет скотом». Победить  в открытом бою, устоять перед жестокостью, которую несет с собою фашизм, растаптывающий в человеке все человеческое.

     Об этом – роман В. Семина «Нагрудный знак ОСТ», где рассказывается о страшной жизни людей, заключенных в фашистский арбайтлагерь. Рассказ этот в значительной степени автобиографичен: будущий  писатель подростком был угнан в Германию и лишь тридцать лет спустя нашел в себе силы рассказать о пережитом, поделиться с читателем той страшной правдой, что столько лет носил он  в себе.

   Самое ужасное здесь – будничный облик зла, невыносимый постоянный гнет, который должен был превратить человека в слепое орудие производства. Все в жизни лагерников способствовало тому, чтобы  вытравить в них чувство человеческого достоинства. И тут прежде всего нужно было выжить, а это было нелегко. Но еще важнее – какой ценой. В. Семину дорога способность его героя подняться  над собственным физическим страданием, подняться для осознания того, что «с хлебом легче расстаться, чем с мыслью».

  А. Рыбаков, рассказывая в романе «Тяжелый песок» о чудовищном преступлении фашизма, планомерно истреблявшего ни в чем не повинных людей, стремится показать, что позволяет сохранить удивительную стойкость духа  женщинам, старикам и даже детям, которые обречены гитлеровцами на смерть. Они не хотят умирать и, почти безоружные, буквально сметают охрану: лишь немногие,  вырвавшиеся из-за колючей проволоки, смогли добраться до партизанского отряда, а те, кто не дошел, погибли в бою. Погибли людьми, и в этом все дело. И прав писатель: «Великая история заслонила маленькую историю. Хотя такие маленькие истории – миллионы таких маленьких историй,  может быть, и составляют главную историю человечества».

  В повести Е. Носова «Усвятские шлемоносцы» жизнь прочна потому, что покоится на тех устоях, что уходят глубоко в русскую землю, в русскую историю. И начинается-то повесть рассказом о сенокосе, который, по традиции, был едва ли не самым радостным моментом в жизни русского крестьянина, – чувство счастья, разливающейся по всему телу приятной усталости, чувство душевного покоя испытывает проходящий с литовкой по покосу Касьян. Его, как и многих других, врасплох застало известие о начавшейся войне. И собирающиеся в путь, который – они знают об этом – для многих окажется последним, усвятские хлебопашцы уносят в своих сердцах чувство сыновней преданности земле, которая полита потом и кровью многих поколений русских людей.  Земле, которая кормит их. Уносят чувство ответственности за ее судьбу, за судьбу остающихся дома жен и детей, которым теперь самим «ломить» тяжелую мужицкую работу. И напоминанием о том, что так всегда было на русской земле, становится старый солдат, георгиевский кавалер дедушка Селиван. Он вскрывает символику простых мужицких имен (Касьян – «шлемоносец», Алексей – «заступник отечества, всех страждующих, слабых и малолетних, всех человеков»), он напоминает: «Сколько уже замахивалось на Россию… а она и доси стоит. Уже тыщу годов. Эвон какое дерево вымахало за тыщу лет. Шапка валится на верхушку глядеть».

Современная проза о войне углубляет наше представление о человеке, который спас Родину от врага. Писателей все более привлекают  нравственные основы человека на войне; и в этих условиях обязательными оказываются для него законы, диктуемые совестью. Как это происходит в повести «Сашка», с которой дебютировал В. Кондратьев, принадлежавший к фронтовому поколению писателей. В. Кондратьев пишет о том, кто в войну находился на самом трудном и ответственном месте, – о солдате, о его каждодневном героизме. Герой повести воюет храбро, не знает пощады врагу в рукопашной, но отказывается выполнить приказ сердцем ожесточившегося от горя комбата – расстрелять пленного. Сашка знает, чем грозит невыполнение приказа, но душевное благородство не позволяет ему убить безоружного врага. Медля с выполнением приказа, он поступает по совести  и одерживает моральную  победу. Замечательно цельный характер создан  В. Кондратьевым – характер, и сегодня помогающий понять, каким быть человеку.

   Война опалила людские судьбы, отняв у одних – детство, у других – юность, у многих – близких. И можно понять одного из героев В. Кондратьева «Встречи на Сретенке», который твердит летом сорок пятого: «Война окончилась, и все, что с ней связано, уходит в прошлое». И однако же, нет, не уходит. Потому хотя бы, что, вставая под огнем, человек обретал в себе новые, подчас ранее себе самому неведомые силы и с ощущением этим не хочет расставаться. Как происходит это в той же повести В. Кондратьева с теперь уже бывшим лейтенантом Володькой, который хорошо помнит: «На войне я ощущал себя значимостью… Я был личностью, от которой многое зависело». И с этим ощущением он входит в мирную жизнь,  где заново – а это совсем не просто – нужно искать свое место.

   Категории нравственные являются решающими при определении истинного смысла поступков человека на войне. Писателю важно, какова та цена, которую приходится платить за победу, за успех операции. Об этом – повесть В. Быкова «Круглянский мост», где командир группы партизан-подрывник Бритвин, не задумываясь, посылает на смерть ничего не подозревающего мальчишку,  жертвуя им во имя выполнения приказа. Об этом же – и повесть «Его батальон», герой которой капитан Волошин не может послать людей на бессмысленную гибель, потому что каждый из них для него – человек, а не условная единица. И, отстраненный от командования батальоном, не может остаться в стороне, когда его солдаты идут в смертельный бой…

 Чем дальше, тем ощутимее необходимость услышать тех, кто на своих плечах вынес страшную тяжесть военных лет: полководцев, военачальников, рядовых участников сражений. И тех, к кому война была особенно жестокой: жителей сожженных фашистами деревень, осажденного Ленинграда, женщин-фронтовиков. И такие книги – человеческие документы создаются.

Одной из первых в этом ряду стала книга А. Адамовича, Я. Брыля и В. Колесника  «Я из огненной деревни…», где собраны рассказы уцелевших в огне, что полыхал на белорусской земле. И они, записывая, объехали всю Белоруссию, где во время войны фашистами было сожжено 9200 деревень, а 627 из них уничтожено со всеми жителями от старика до младенца. Пересказывать эту книгу нельзя, комментировать – словно прикасаться к открытым и по сей день кровоточащим ранам.

  Особое место среди книг, где звучат живые голоса переживших ужасы  войны, принадлежит созданной А. Адамовичем и Д. Граниным «Блокадной книге».

  Вслед за авторами упомянутых выше документальных книг живые  свидетельства людей, прошедших сквозь огонь войны, записала С. Алексиевич. Только обратилась она к тем, кому на войне, казалось бы, совсем не место, к женщинам – к бывшим саперам и летчикам, медсестрам и прачкам, - к женщинам, что вместе с мужчинами держали фронт. Так возникла книга «У войны – не женское лицо», обладающая силой особого эмоционального воздействия, вызывающая чувство величайшей благодарности и одновременно неизбывной вины перед ними – сестрами, невестами, женами, которые прошли через войну. «Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь, женщина и жизнь – синонимы». Но тогда, когда смертельная опасность угрожала самой жизни, она встала в ряды защитников Родины. «На самой страшной войне двадцатого века женщине пришлось стать солдатом. Она не только спасала, перевязывала раненых, а и стреляла из «снайперки», бомбила, подрывала мосты, ходила в разведку, брала «языка». Женщина убивала. Она убивала врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее землю, на ее дом, на ее детей… То была величайшая жертва, принесенная ими на алтарь Победы».

 Завершая разговор о теме Великой Отечественной войны, нельзя не обратить внимание на одно обстоятельство: лучшее из созданного принадлежит писателям, прошедшим войну, рассказывающим о пережитом, о «незаемных» впечатлениях и чувствах. Опыт отцов со временем становится достоянием сыновей.